Ksenofont Sanukov

FINNO-UGRIC PEOPLES OF RUSSIA IN THE CONTEXT OF GLOBALIZATION

Globalization is a process of increasing interdependence of humanity and the creation of a unified world civilization spread to all ethnic communities ofthe world, including the Finno-Ugric peoples of Russia. For the peoples of Russia, this coincided with a time of fundamental transformation of social life. Finno-Ugiic peoples were not ready to severe tests, which are presented by globalization. The new historical situation intensified among them the loss of etnicity, expanded assimilation. This was reflected in demographic indicators.

According to the 1989 census, the number of Uralic (Finno-Ugric and Samoyed) peoples in the USSR amounted to 3,3 million people in 2002 in Russia - 2,7 millions, for the period between the two censuses, it declined by 14,3% at a total loss ofthe population of Russia on 1,3%. The traditional culture ofthe peoples displaced by «mass culture». The younger generation ofthe Finno-Ugric peoples developed the mentality that promotes renunciation of ethno-cultural values and ancestors' language.

При характеристике современной эпохи в последнее время модным стало слово «глобализация». Оно часто встречается в общественно-политической литературе и средствах массовой информации.

В определении и характеристике глобализации, как процесса тесного сближения и взаимодействия внутри человеческого сообщества, большинство авторов первоочередное внимание обращают на экономический фактор. Но многие исследователи в качестве важных компонентов выделяют и другие аспекты общественной жизни. Глобализация - объективный процесс, экономически детерминированный, но на него большое влияние оказывает и субъективный фактор - организующее воздействие самих людей, государств, общественных движений. Это процесс нарастающей взаимосвязанности человечества, в противоположность господствовавшей на ранних стадиях дифференциации, один из аспектов эволюции человеческого общества в его этническом многообразии.

Стремление к этническому возрождению стало характерной чертой общественного развития конца ХХ - начала ХХІ столетия. Оно охватило многие народы, находящиеся в составе многонациональных государств. Важность этой проблемы видна даже из простой констатации того факта, что большинство политически организованных обществ являются полиэтническими: в мировом сообществе насчитывается немногим более 200 государств, в то время как наций и других этнических общностей имеется не менее двух тысяч (некоторые учёные насчитывают до пяти тысяч). Человечество, пройдя в течение тысячелетий через межплеменные, религиозные, гражданские войны, колониальные завоевания, геноцид, революции, интервенции, пандемии, пронесло и донесло до наших дней это разнообразие этносов со своими культурными ценностями и духовными традициями.

Поэтому проблемы межэтнических отношений и политики государств в этой сфере занимают значительное место в общественных, гуманитарных науках на современном этапе.

В условиях глобализации, когда складывается общемировое экономическое, политическое, правовое, культурное, информационное пространство, финно-угорские народы России, как и любой народ, любая этническая общность, не могут остаться в стороне от интеграционных процессов.

Для народов России глобализация совпала с временем глубокой трансформации всей жизни страны. Это накладывает свой отпечаток на их существование.

Ментальные особенности российских угро-финнов оказались в глубоком противоречии с теми нравственными жизненными ценностями, которые востребованы современной действительностью. Это - социальная и территориальная мобильность, активное отношение к собственной судьбе, индивидуализм, приоритет материальных ценностей перед духовным наследием предков. Так называемые «пассивные добродетели», которые сформировались у финно-угорских народов в предшествующие эпохи и помогли им выжить, «не работают» в условиях жёсткой экономической и социально-политической конкуренции. В результате у них проявились такие явления, как маргинализация, растерянность перед будущим, повышенная общественная уязвимость, и они оказались в числе первых «жертв глобализации».

Российские финно-угры - аграрные народности с вековыми общинными традициями, за несколько десятилетий уже привыкшие к коллективным формам хозяйствования, оказались выброшенными на индивидуальное выживание, при отсутствии исторического опыта индивидуального товарного, фермерского производства. По существу они вынуждены вернуться к примитивному полунатуральному хозяйству, без доступа к современным техническим достижениям аграрного производства.

Ярким доказательством результатов негативного воздействия условий глобализации на финно-угорские народы России могут служить демографические сведения. Сравним показатели переписей населения 1989 и 2002 годов (1 ; 2).

Таким образом, в 1989 году в России проживало около 3,3 млн. человек, относящихся к народам уральской языковой группы (из общего количества около 26 млн. в мире). Численность угро-финского и самодийского населения в Российской Федерации в 2002 году составила 2 млн. 763 тыс. человек. Таким образом, она за 1989-2002 годы сократилась на 14,3% при общей убыли населения России за это время на 1,3%. Это самая большая убыль среди народов Российской Федерации. Увеличение количества лиц, которые отнесли себя к малочисленным народностям Севера (кроме нганасан), связано с принятыми российскими властями законами о поощрении их традиционных хозяйственных занятий. Но это - экстраординарный фактор временного действия.

Главные причины такого значительного сокращения родственных народов - превышение смертности над рождаемостью и ассимиляция.

Одним из аспектов эволюции человеческого общества является взаимосоотнесённость. При рассмотрении этой проблемы преобладают суждения о глобализации, как тенденции к созданию единой мировой цивилизации. В подтверждение этого приводятся явления стандартизации, унификации культурных ценностей: в поведении, пище, одежде, мебели, музыке и т.д.

В этом свете актуально звучат призывы к восприятию идей многокультурности (мультикультурализма), исходя из того, что большинство современных государств многонациональны (полиэтничны). В таких странах, к которым относится и Россия, выделяется одна доминирующая, как бы «главная» нация. Следовательно, мультикультурализм в обществе, стремящемся стать гражданским, демократическим, справедливым (или, во всяком случае, заявляющем о таком стремлении), является проблемой этнических, культурных меньшинств. Либерально-демократический подход к этой проблеме считает необходимым сосуществование и диалог различных по масштабам и качеству этнокультурных единиц. Противники такого подхода утверждают, что эта концепция ведёт к появлению «невесть откуда взявшихся культур» и что этнические меньшинства в стремлении сохранить свои культурные ценности, не считаясь с тенденциями унификации, загоняют себя в своеобразное культурное «гетто». Этничность, принадлежность к определённой этнической культуре (особенно к культуре «малых» этнических единиц) считают анахронизмом, архаизмом. Отсюда появляется идея внешне очень демократичная, что «право на отличие» надо сделать сугубо индивидуальным. Такие устремления перенести проблемы сохранения этничности в плоскость индивидуального выбора (включая выбор языка обучения), насаждаемые представителями «великих» наций, находят отклик у значительной (если не подавляющей) части молодого поколения национальных меньшинств и малочисленных народов, в том числе финно-угорских и самодийских. В этой среде вырабатывается стереотип поведения, продиктованный теорией «рационального выбора» в пользу этнокультурной идентичности преобладающей (доминирующей) нации для более успешного карьерного продвижения и минимализации морально-психологического дискомфорта от принадлежности к «меньшинству››. Таким образом, «культурный империализм» крупных, доминирующих наций находит себе союзников в тех же этнокультурных общностях, на подавление, поглощение, интеграцию которых он направлен. Это значит, что объективное воздействие глобализации успешно дополняется действием субъективного фактора.

При таком подходе происходит приспособление к проявлениям глобализации без заботы о национальных корнях культуры, о родных языках своих народов. Обеспокоенность по этому поводу в последние годы часто звучит, например, в Финляндии, Эстонии, Венгрии, а не только в финно-угорских регионах России.

Здесь, следовательно, можно говорить о ситуации в финно-уторском сообществе в целом. Народы, имеющие общие исторические корни и судьбы, в лице своих культурно-интеллектуальных элит стремятся создать такое информационно-культурное пространство, которое должно быть направлено на сохранение и укрепление этнокультурного идентитета в условиях глобализации. Они, как, впрочем, и другие народы России, к эпохе глобализации пришли с критически низкой массой сопротивления внешнему; инонациональному влиянию и воздействию.

В объяснении этого у угро-финских народов важно учитывать исторический аспект. В отличие от степных воинственных племен, у предыдущих поколений финно-угров в лесной зоне Евразии выработался спокойный, толерантный характер. Но это качество при его абсолютизации превращалось постепенно в психологию непротивления, смирения, покорности. Эта исторически сложившаяся особенность национального менталитета закрепилась и реально сказывается в условиях современной глобализации.

У финно-угорских да и у многих других нерусских народов России не оказалось адекватного ответа на исторические вызовы ХХІ века. К рубежу нового тысячелетия произошёл спад и кризис национальных движений, заявивших о себе на гребне «перестройки» в СССР; обнаружилась неэффективность, малорезультативность их воздействия на свои народы. Эти движения, вернее - небольшие группы гуманитарной интеллигенции, называющие себя национальными движениями, изначально призванные инициировать массы к национально-культурному возрождению и этническому самосохранению, оказались в политическом вакууме, столкнувшись не только с сопротивлением российской государственной машины, но и с инертностью собственных масс, а также с политическими амбициями руководителей.

История формирования этнического идентитета у российских финно-угров показывает, что у них исторически сложились и при передаче от поколения к поколению усиливались психология покорности, колонизированное, ущербное самосознание. И в эпоху глобализации, на современном этапе, для проявления этих качеств уже и не нужно сильного внешнего давления, потому что у них уже выработалось внутреннее состояние психологического надлома, угнетённости самосознания, психологии второсортности своего языка и культуры, собственных обычаев и традиций.

Это как раз является благодатной почвой для «глобализации», приводящей к деэтнизации.

Глобализация - процесс безальтернативный, императивный, но вариативный, т.е. возможна нивелирующая глобализация, уничтожающая все различия, и возможна глобализация, сохраняющая различия её участников.

Пример Японии свидетельствует, что успешная модернизация, цивилизационное восхождение путём приобщения к самым передовым техническим и технологическим достижениям, возможна и без отказа от этничности, при сохранении глубинных национальных традиций.

При варианте приспособления к глобализации с сохранением этнических различий важное место занимают постмодернистская реконструкция архаики, попытки сохранить этнические культуры в современных космополитических формах. В этом контексте большой интерес представляет этнофутуризм, получивший в последние годы значительное развитие среди финно-угорской молодой творческой интеллигенции. Он, кстати, даёт неплохие шансы для «диалога культур», который представляется более целесообразным на нынешнем этапе не в глобальном контексте, а на региональном, локальном уровне. Центральное место в этом занимает сохранение духовно-нравственного наследия, историко-культурного достояния народов - больших и малых. Нужно сохранить то, что накоплено предками, и использовать это для воспитания молодого поколения. Насущно необходимо пробуждение у него интереса и уважительного отношения к духовным ценностям собственного и других народов на основе общечеловеческих ценностей. Нужно учитывать, что последние, в свою очередь, в реальной жизни преломляются через этническое своеобразие, хотя в современных условиях нивелировки, стандартизации этнокультурная специфика ослабевает. Для национальной духовной элиты важно найти верное соотношение между этими тенденциями сохранения этнических особенностей и их модернизации. Плодотворна лишь культура, взращиваемая на национальных корнях, и обогащенная современными эстетическими критериями и способами выражения (что, собственно, мы и наблюдаем в этнофутуризме).

Судьба российских финно-угров и других малочисленных народов и национальных меньшинств, их культур в условиях глобализации сложна, трудна, но не безнадёжна. Они могут найти себе место в мировой цивилизации, если, сохраняя свои традиционные духовные богатства, овладеют современными эстетическими способами выражения в соответствии с требованиями времени.

Взаимовлияние, взаимопроникновение культур наблюдались в разной степени на всех этапах развития этнических сообществ. Это происходило не только между родственными племенами и народами, а и между неродственными, находившимися в одной природно-географической зоне. Наблюдалось, например, у финно-угров Поволжья и Приуралья в их взаимоотношениях с соседними тюрками - чувашами, татарами, башкирами и восточными славянами.

Конечно, в современных условиях географический фактор не играет прежней роли. Явления современной профессиональной мировой культуры посредством развитых средств масс-медиа стали доступными для жителей всех регионов. Это способствует и обогащению национальных, этнических культур за счёт взаимодействия с общими достижениями, и, к сожалению, часто оказывает разрушительное воздействие.

Стремясь обогащать культуру своего народа за счёт усвоения чужого положительного опыта, нельзя не учитывать, что губителен отказ от национально-специфического: духовный прогресс народа предполагает безусловное сохранение и приумножение прогрессивных культурных ценностей, традиций, достижений прошлого. Пробуждение интереса к собственным национальным культурным ценностям является необходимым условием этнокультурного возрождения народов.

Важнейший момент при этом - соотношение в культуре народа традиционного, понимаемого как фольклорно-этнографическое, и профессионального. Только на фольклорно-этнографическом уровне национальная культура не может продуктивно развиваться. Её будущность, перспективность определяются развитием профессиональных видов искусства. Но даже не только этим, а степенью профессионализации чисто традиционного слоя собственно народной культуры, неразрывной связью творчества профессионалов с народными истоками на основе творческого освоения и осмысления народной эстетики, художественных национальных традиций, в которые они вносят современное дыхание и понимание.

Именно рассмотрение развития профессионального искусства и профессионализации народного творчества даёт ключ к пониманию соотношения общечеловеческого и этнического в современной культуре того или иного народа. Ибо прежде всего профессиональное поднимается до уровня общечеловеческих ценностей.

Поэтому при разработке концепций национально-культурного возрождения финно-угорских и иных народов необходимо прежде всего исходить из первоочередного внимания к развитию профессиональных видов и жанров культуры и искусства.

Культурное воспроизводство этноса может продуктивно осуществляться только через сплав традиционно-народного с профессиональным, которое в основе своей базируется на общечеловеческих принципах.

Для объективной оценки реальных перспектив и возможностей национально-культурного возрождения финно-угорских народов необходимо учитывать, что билингвизм и бикультуризм - это переходная ступень к языковой и культурной ассимиляции. Но это лишь один вариант возможного развития процессов. При соответствующей работе развитие может пойти и по другому направлению (на что мы и должны ориентироваться). Это - использование положительных моментов в билингвизме и бикультуризме, которые тоже нельзя отметать. Сохраняя душевную близость к родной культуре, приверженность к родному языку, человек любой национальности будет духовно богаче, если в то же время будет пользоваться благотворным влиянием другого, хорошо знакомого ему языка, другой, ставшей близкой и привычной культуры.

Следовательно, важнейшая цель программ этнокультурного возрождения - создать оптимальные возможности органического сочетания приобщения и к родной культуре, и к культурам других народов страны, и к достижениям мировой цивилизации.

Национальная культура, наряду с языком - одно из наиболее живучих атрибутов народной жизни. Хотя в ходе исторического развития она подвергалась трансформации, но многие исходные традиционные элементы устойчиво сохраняются и придают национальный колорит народным изделиям, песням, танцам и другим культурным явлениям. Здесь, как и в языке, внешние иноэтнические влияния в своих конкретных результатах сказываются по-разному. Пока воспринимающий этнос обладает способностью освоить заимствованное в соответствии с собственными традициями, подчинить перенятые элементы своим внутренним закономерностям функционирования, эти заимствования становятся собственно национальными, «своими», органически вписываются в культуру этого народа. Если же эти заимствованные элементы продолжают жить в новой этнической среде своей жизнью, не подчиняясь законам воспринявшего этноса, то развитие идёт по другому пути. Сначала наблюдается параллельное сосуществование национально-традиционного и заимствованного, затем (по мере количественного наращивания второго) - вытеснение и замена первого вторым. Этнос, вставший полностью в силу тех или иных обстоятельств на путь культурных заимствований и утративший иммунитет, теряет историческую перспективу. Отсюда следует, что не заимствования сами по себе содержат опасность для национальной культуры, а бездумное увлечение ими. Напротив, заимствования обогащают, если органически входят в традиционную систему духовной жизни народа, а не подменяют собой национальное.

Вопрос о соотношении между традиционно-национальным и новым, «своим» и «чужим» в культуре, бытовой жизни, конечно, решается не просто. Часто национальным считают только традиционное. Новому, непривычному отказывают в принадлежности к культуре своего народа. С другой стороны, наряду с идеализацией национально особенного, традиционного встречается и другая тенденция в данном вопросе: отход от традиционно-народной основы искусства, стремление к созданию «безнационального›› искусства. И то, и другое ведёт к обеднению культуры народа.

Драматичность такой направленности межкультурного взаимодействия заключается (кроме всего прочего) в том, что и культура доминирующей русской нации в условиях глобализации теряет народные основы, подвергаясь массированному разрушающему воздействию «масс-культуры››, «вестернизации», в чём особенно велика «заслуга» телевидения.

Национальное и общечеловеческое, традиционное и новое существуют не в отдельности, а в единстве. В подлинно художественном творчестве они неразделимы. Сами национальные особенности и черты тоже не являются неизменными, застывшими. С изменениями жизненного уклада народа под влиянием времени, исторического процесса этнокультурного взаимодействия они тоже меняются, трансформируются, становятся более «проницаемыми» и менее изолированными. Современные эстетические критерии определяют наше сегодняшнее отношение к традициям собственного народа и к культурным ценностям других наций и вообще наши культурно-эстетические привязанности в целом. Всё это расширяет возможности взаимопроникновения, взаимодействия культур, накопления общих черт духовного облика. Обогащение каждого народа идет вследствие усиления ценных традиционных национальных черт и усвоения богатства других народов.

В этнокультурном взаимодействии важнейшее место занимает вопрос о национальном самосознании, национальной психологии, о гибкости этнического идентитета, поскольку участниками этого межкультурного диалога в условиях России являются разные по величине культурно-этнические единицы.

Современное состояние национального самосознания угро-финских народов России чрезвычайно принижено. Следствием этого стало широко распространившееся чувство национального нигилизма. В молодёжной среде, в первую очередь среди детей городской интеллигенции и служащих, распространилось отторжение от традиционных ценностей и во многом сменились ориентиры: многие молодые считают обременительным или даже унизительным для себя придерживаться языка и культурных традиций своих родителей и предпочитают идентифицировать себя с русской нацией, русской культурой. Это исходит из практической оценки молодыми и их родителями реальной ситуации: полное включение в русскую культурно-языковую среду ведёт к более успешной карьере и к меньшему морально-психологическому дискомфорту, а знание и приверженность к национальным культурным ценностям и языку родителей не играют практически никакой позитивной роли в «своей» республике или округе. Приспособление молодых «националов›› к доминирующей социокультурной группе привело к отсутствию у финно-угорских народов России главной социально-интеллектуальной силы возрождения - потомственной городской национально ориентированной интеллигенции. Их интеллектуальная элита представлена одним (реже - двумя) поколением.

Исторический путь малочисленных народностей и этнических групп России, в том числе финно-угорстких народов, был сложным, их современное состояние весьма противоречивое и тревожное. У большинства из них в условиях глобализации происходят необратимые процессы утери этничности.

Ксенофонт Сануков

Йошкар-Ола

«Финно-угроведение», 2011, № 1